Лина Гамос - Арман Дарина [СИ]

   - Я не просила тебя делать меня рабыней.

   - Но сделала для этого все необходимое.

   - Ты еще обвини меня в том, что я соблазняла тебя, - прошипела обозленная девушка.

   - Невинное создание в искушающе - откровенном платье на балу краснеющих дебютанток. Ты думаешь, у меня был шанс устоять против твоих чар? К чему опять возвращаться к тому, что уже не изменить? Мы вместе и у нас чудесный сын.

   - Я не хочу быть с тобой, Арман, я свободный человек и хочу жить так, как сама пожелаю.

   Мужчина равнодушно пожал плечами и лениво отсалютовал бокалом.

   - Желаю тебе принять правильное решение! Останешься со мной, будешь видеть сына, нет, тогда и я перестану играть роль заботливого и преданного отца семейства.

   Ламис напряженно застыла, не сводя глаз с Армана.

   - Ты угрожаешь мне?

   - Когда я опускался до обычных угроз, милая? Просто ставлю перед фактом: будешь изображать из себя самостоятельную и самодостаточную личность, вышвырну за ворота. У тебя новый гардероб, драгоценности, слуги и няни, не позволяющие тебе утомиться. Чего тебе еще надо? Перестань хотя бы на мгновение видеть во мне только насильника, взгляни под другим углом: я богат, щедр и временами бываю необыкновенно терпеливым.

   Ламис чуть склонив голову на бок, услужливо напомнила:

   - Твой удар по лицу в ночь бала несколько сместил мои взгляды на окружающее в общем, а последующее изнасилование навсегда заставило поверить в твое исключительное терпение.

   Арман резко выдохнул и напряженно спросил:

   - Кого ты делаешь счастливее, упорно отказываясь меня принять? Ты, правда, думаешь, что будешь меня игнорировать, и я буду покорно это сносить?

   - Поэтому я и хочу уйти от тебя и никогда больше не видеть.

   - Это не самое лучшее решение, Ламис. - Мужчина подошел вплотную и, приподняв ее лицо за подбородок, жарко выдохнул, почти касаясь ртом ее губ. - Я не прикасался к тебе больше года, пытался быть милым и чутким, думал ты оценишь это и однажды примешь меня по собственной воле. Если все мои старания были тщетными, то есть ли смысл и дальше сдерживать мои желания, милая? Ты не оценила мой благородный порыв, это твой выбор. Ты решила поиграть в сопротивление, я же буду ломать и властвовать.

   - Только прикоснись ко мне, - девушка ударила по его руке, освобождаясь от захвата. - Я больше не твоя рабыня.

   Арман, не сдержавшись, рассмеялся над маленькой храброй девочкой, отчаянно сопротивляющейся своему самому большому страху и все еще улыбаясь, легко скользнул по плечу, вдоль шеи, невольно прихватывая низко собранные на затылке в неизменный пучок, волосы. Ламис дернулась, пытаясь освободиться, и застыла, оценив силу захвата. Мужчина ощерился:

   - Ты же на самом деле не думала, что мне можно угрожать безнаказанно, дорогая?

   Ламис заворожено смотрела в льдистые глаза, не в силах отвести взгляда от плескавшегося в них желания и хищно оскаленного рта, уже прекрасно понимая, чем все для нее закончится. Она не ощутила боли, когда Арман все, также крепко придерживая за волосы и заломив руки за спину, выволок ее из гостиной, проволок по коридору и, втолкнув в спальню, бросил на кровать. Потом стянул через голову рубашку, стащил брюки и сапоги и, достав из комода стеклянную баночку, подошел к постели.

   - Разденешься, сама или поиграем в очередное изнасилование?

   Ламис судорожно сглотнула, но с места не сдвинулась. Липкий ужас струился по спине, сковывая движения, вызывая панический страх перед наказанием. Платье затрещало по швам и вместе с тончайшим бельем полетело в сторону. Кровать прогнулась, и она отстраненно ощутила мимолетное касание разгоряченного тела. Арман развел в стороны точеные ноги и жадно провел вдоль небольшой груди, спускаясь к плоскому животу с едва различимым шрамом. Окунул два пальца в стеклянный сосуд и, зачерпнув щедрую порцию крема, осторожно ввел пальцы в узкое лоно. Ламис дернулась и тут же оцепенела, невольно зажимая его пальцы в соблазнительной глубине своего тела. Мужчина склонился над безвольно раскинувшейся на шелковых простынях девушкой, и провел языком вдоль линии пухлых губ, надавил на зубы, заставляя раскрыть рот и, поцеловал, вначале осторожно, потом, страстно проталкивая язык глубоко в рот, лаская небо, пытаясь ощутить встречное движение ее губ. Приподнялся на локте, тяжело дыша, с затуманенным взглядом, надеясь хоть что - то разглядеть в остекленевших глазах, безразлично устремленных куда - то в складки затканного золотом полога. Ламис послушно лежала так, как он ее и положил. Зачерпнул еще немного крема, теперь уже смазывая член по всей длине и опустившись на колени между покорно раскинутых ног, потянул на себя, аккуратно придерживая за бедра. Не отводя взгляда от безразличного лица девушки, не спеша, ввел головку, выдохнул и, мягко массируя большим пальцем крошечный клитор, толкнулся членом глубже. Ламис не шевелилась. Арман усилил давление пальца на клитор и погрузился весь, не в силах сдержать удовлетворенного стона, когда узкое лоно тесной лаской сжало член. Девушка по-прежнему не издавала ни одного звука и не двигалась. Мужчина размахнулся и отвесил полноценную затрещину. Тонкие руки судорожно сжались в кулачки, стискивая простынь. Девушка зажмурила глаза.

   - Не надо изображать жертву насильника, милая. Твое истеричное поведение только мешает наслаждаться близостью и получать удовольствие.

   Арман вышел наполовину и тут же толкнулся вниз. Ламис дернулась, словно пытаясь избежать проникновения. Следующий толчок был осторожней и теперь Арман погрузился лишь на половину, девушка всхлипнула, прикусила нижнюю губу, но больше избежать проникновения не пробовала. Принц перевернул ее на живот и, навалившись сверху, толкнулся твердым членом между стиснутых ног. Ламис тихо заскулила от нахлынувшего ужаса. Но Арман, не обращая внимания на всхлипы, немного развел в стороны ее ноги и, помогая себе рукой, ввел головку в узкое лоно.

   - Сожми ноги.

   Девушка торопливо вытянулась под ним и испуганно затихла. Арман приподнялся, помедлил и мягко толкнулся в тесное лоно. Ламис прерывисто задышала, но выскользнуть из под него не попыталась. Ощущения были слабее, удовольствие смазывалось, но если именно так ее можно было приучить к тому, что занятия любовью не всегда сопровождаются болью, мужчина был согласен на замутненное вынужденной сдержанностью наслаждение. Толчки стали резче, прерывисто дыша, Арман буквально вколачивался в распростертое под ним тело и, уже чувствуя приближение оргазма, протяжно застонал, и рывком поставив Ламис на колени, вошел весь, чувствуя судорожные сжатия плоти. Он был более не в силах сдерживаться и, принялся погружаться с яростной силой, уже не заботясь о силе и глубине толчков, не думая о том, что причиняет боль. Ударил в последний раз и хрипло застонал, кончая в сладостное тепло. Тяжело дыша, отстранился и четко очерченный рот дрогнул в кривой усмешке: крови не было. Он был практически нежен.